— Да остановись ты! — выкрикнула, не выдержав, Аяко.

То ли амбал каким-то чудом её услышал, несмотря на то что вокруг творился настоящий бедлам, то ли сам решил, что с Кенты хватит, но он вдруг остановился и встал, победно воздев руки. Было видно, что кисти и мощные предплечья покрывает кровь. И едва ли его.

Сын Акайо Фурукавы пошевелился, но встать не пытался. На ринг выскочили служащие, чтобы утащить его прочь, но Хизеши остановил их. Он что-то сказал. Они кивнули и вместо того, чтобы ухватить Кенту за руки и уволочь, аккуратно помогли ему подняться. Парень едва держался на ногах. Его лицо и грудь блестели от крови — словно краска с волос стекла до самого пояса. Хизеши подошёл и о чём-то спросил. Кента отрицательно покачал головой, и его повели с ринга прочь.

Тут же появился конферансье, объявивший, что чемпион снова победил, хотя это было и так очевидно. К Канэко подошёл расстроенный букмекер, чтобы вручить выигрыш.

— Скоро я перестану принимать ставки на вашего парня, — сказал он с кислой улыбкой.

— Зато, если он однажды проиграет, озолотишься, — ответил кэндзя.

Пока букмекер рассчитывался со старейшиной, я тихо спросил Аяко про рабов.

— Некроманты, — ответила девушка, — совершают множество ритуалов, в большинстве которых требуются человеческие жертвы. Их катакомбы забиты скелетами и трупами. Говорят, кровь пропитала там каждый сантиметр.

— А… откуда они берут рабов? — ошарашенный этими откровениями, спросил я.

Чёрт, изнанка этого мира была куда хуже, чем я мог себе представить!

— Покупают, — ответил вместо девушки Канэко, который, как оказалось, слышал наш разговор. — Раньше им приходилось самим похищать людей, но теперь полно тех, кто с удовольствием делает это за них. Думаешь, почему столько народу пропадает?

— Похищают людей для некромантов не бесплатно, разумеется, — вставила Аяко. — Для некоторых это стало уже профессией.

— Уж конечно, не бесплатно, — кивнул кэндзя. — Но клан Сансё не бедствует, так что может себе позволить тратиться на такие вещи.

— А вообще есть ямабуси, которые бедствуют? — спросил я.

— Ну, например, клан Нэдзуми. Он отказался от материальных благ и практикует аскезу. Старается соблюдать традиции наших предков — отшельников, уходивших в горы для обретения гармонии.

Тем временем Хизеши исчез с ринга, на который уже поднимались новые бойцы. Они походили на первосортных забулдыг и орали, заводя себя, не меньше зрителей.

— Что с Кентой? — спросил я.

— С ним всё будет в порядке, — сказал Канэко. — Думаю, нам даже не придётся беспокоить Аяко.

— Я не против, — отозвалась девушка. — Может, его хоть осмотреть?

— Это сделает местный врач. Ты же видела, Хизеши предупредил служащих, что молодой человек со мной.

— Да, но вдруг у него что-нибудь серьёзное?

— Недавно ты ни в какую не хотела с ним возиться.

— Это было до того, как Хизеши сделал из него котлету! — проворчала девушка.

— Ладно, можешь им заняться, когда мы вернёмся в штаб.

— Ну, там и так будет, кому о нём позаботится. Я имела в виду первую помощь, так сказать.

— Тогда закроем эту тему, — сказал Канэко, вставая. — А вот и Хизеши. Поздравляю.

— Спасибо, сэнсей! — амбал сиял, как начищенная монета, хоть и ощупывал челюсть. — Мальчишка, кстати, ничего. Ему надо больше тренироваться, конечно…

— Ему надо, в первую очередь, вернуться к отцу живым, — перебил наёмника Канэко. — Надеюсь, ты был аккуратен?

— Самой собой, я ж не варвар.

— Неужели?! — фыркнула Аяко.

— Парень в полном порядке. Звон в ушах пройдёт, а синяки заживут. В конце концов, он же маг — подлатает себя, если что.

— Погодите! — встрял я. — Что-то мне непонятно. Разве, чтобы стать магом, не нужно достичь уровня Плывущего?

— Нужно, — ответил Канэко.

— Вы хотите сказать, что Кента — Плывущий?! В таком возрасте?!

— Нет, конечно.

— Тогда как он может быть магом?

Старейшина усмехнулся.

— В этом-то и заключается преимущество тайных кланов.

— То есть, вы — читеры?

— Разумеется. Древние техники ямабуси позволяют обходить ограничения. Не зря же отдел по контролю охотится на нас. Но нам уже пора. Мы уходим.

— Как скажете, — Хизеши похлопал себя по карману куртки. — На ближайшее время мне хватит.

— Сможешь, наконец, сходить на свидание, — заметила Аяко.

— Ага! — расплылся в улыбке амбал. — Свожу даму в «Якитори». Гулять так гулять.

«Якитори» — знаменитая в этом мире сеть японского фаст-фуда.

— Широка твоя душа, Хизеши! — усмехнулась Аяко.

— Ясно дело. Но ты не ревнуй, малышка. Хочешь на свидание с чемпионом — запишись в очередь и жди, как все.

— Непременно! — закатив глаза, проговорила девушка. — Что с челюстью? Болит?

— Фигня! Даже не свернул.

Наша компания потянулась к двери, ведущей в тоннель. К моему удивлению, Кента ждал нас там. Хмурый и побитый. Лицо у него было синим, и даже мимолётного взгляда хватало, чтобы понять, что к утру оно станет чёрным.

Глава 43

— Ты как? — прогудел Хизеши, вставляя ключ в замочную скважину.

— Отлично! — кивнул Кента, глядя в сторону. — Давно так не развлекался.

— Ещё бы! — хохотнул бугай, распахивая дверь. — Как-нибудь повторим?

Парень поднял на него хмурый взгляд. Неожиданно его избитое лицо расплылось в улыбке. Он сморщился от боли.

— Обязательно! — проговорил он. — И тогда уж я надеру тебе задницу, жирдяй!

— Посмотрим, — добродушно кивнул Хизеши, ничуть не обидевшись на совершенно не обоснованный эпитет.

Когда все вошли в тоннель, он запер дверь, и мы двинулись назад в штаб клана.

— Ты извлёк урок из сегодняшнего зрелища? — негромко спросил меня Канэко.

— Думаю да. Есть тот, кто дерётся, и тот, кто на этом зарабатывает.

— В моём случае это один и тот же человек! — вмешался Хизеши.

— Иди вперёд, — сказал ему кэндзя недовольно. — Открывай двери.

— Пардон, сэнсей, — смутился бугай и торопливо ретировался.

— Кем ты хочешь быть? — спросил меня Канэко. — Пешкой или фигурой?

— Пешка может стать и ферзём.

— Верно. Если пройдёт через всё поле.

— Давайте отбросим метафоры, — предложил я, взглянув на шагавшую рядом Аяко. — Вы спрашиваете, хочу ли я обрести власть вроде вашей или предпочитаю вернуться к жизни обычного и ничем не примечательного парня, который всегда будет всего лишь сыном якудзы и понятия не имеет, что на самом деле творится за красивыми фасадами?

— На редкость тонкий анализ, — кивнул Канэко.

— Что я могу ответить? Человек слаб, а искушение велико. Кроме того, я не хочу, чтобы меня утаскивали за руки с ринга.

Старейшина нахмурился.

— Это неправильная мотивация. Страх не должен определять выбор. Как и слабость.

— Дело в том, что вы, господин Канэко, спрашиваете, хочу ли я стать драконом, а я ещё даже не стал карпом.

— Да, ты в начале пути. Вопрос: готов ли ты по нему пойти и добраться до конца?

О, да! Я был готов. Но моё понятие «конца пути» сильно отличалось от того, что в него вкладывал старейшина. Мои планы на эту жизнь были куда амбициозней, чем он мог себе представить.

— Я выбираю власть, — сказал я. — Гармонию и что там у вас ещё есть.

— Прекрасно, — одобрил Канэко. — Я и не сомневался, что ты не сможешь жить без чуда.

— Да-да. Так в тюрьму возвращаются, в ней раз побывавшие люди.

— Что-то знакомое.

— Это не из японской поэзии.

— Ничего страшного.

— Но должен сразу предупредить, — сказал я. — В ваш клан я не вступлю.

Аяко резко повернула голову, взглянув на меня. Канэко нахмурился, хотел что-то сказать, но сдержался и не произнёс ни слова. Лишь вопросительно приподнял брови.

— Мне не нужно ваше посвящение, — продолжал я, — потому что я и без него могу входить в Кава-Мидзу. И ваши читерские техники мне не понадобятся. Верно же я понимаю, что именно из-за них вас палят ястребы?